Мой милый жандарм (СИ) - Страница 26

В рождении ее крестили Пелагеей, но по агентурным спискам она числилась под псевдонимом. Единственное чадо богатого киевского бакалейщика, легкомысленная, ветреная и до крайности рисковая особа. В белокаменную она прибыла на учебу не далее двух месяцев назад, и сразу же впуталась в весьма неприятную историю, связавшись с подпольщиками. Такие случаи не редкость в среде молодежи, и часто мы ограничиваемся простым внушением, но на заметку берем обязательно.

Жозефине не пофартило. Революционный кружок оказался в тесной связи с боевиками и в разработку всех его членов взяли крепко. Помог случай. Несмотря на всю тщательность конспирации, социалисты частенько допускают роковые ошибки. Жозефина мельком слышала о предстоящей операции и запомнила лицо связного с боевиками. О том, что она брала уроки живописи, эсеры не подозревали. Для сыскного отдела этого оказалось вполне достаточным - имея на руках искусно выполненный портрет, вычислить голубчика не представлялось делом особой сложности. По цепочке добрались и до боевиков.

Начальство закрыло глаза на шалости экзальтированной особы, наше управление получило очередного сотрудника, а вашему покорному слуге досталась малая толика неземного наслаждения, со временем перешедшая в приятную необременительную связь. Как и любой представитель сильного пола, я не чужд женской ласки. Впрочем, клятвенных обещаний мы друг другу не давали, и возможное расставание перенесли бы с легким сердцем.

- Вы сегодня невыносимо скучны! - надула губки Жозефина. - Весь вечер витаете в облаках... Ваши мысли заняты чем угодно, но не мною. Вы меня разлюбили, belle amie?

Прогнав тросточкой настырного воробья, норовившего проверить клювом на прочность мои и без того поизносившиеся штиблеты, я сделал слабую попытку увильнуть от скользкой темы:

- Дело не в вас, cherie, виной тому неразрешимая головоломка.

- Рассказывайте немедля! - в нетерпении топнула ножкой Жозефина.

Ее глаза засверкали, прозрачно-белая кожа вспыхнула румянцем, острые коготки глубоко впились в мое запястье. Я слегка поморщился: не от боли, в нелегких раздумьях. Моя дама сердца авантюрностью характера способна была навлечь на свою белокурую головку немалые бедствия, чего мне крайне не хотелось. Но с другой стороны, ее охотно принимали в кругах вольнодумных, и сведения порой она приносила весьма интересные. Что удивительно, связь свою с офицером жандармерии она не скрывала абсолютно. Иных и за меньшие прегрешения подпольщики числили в провокаторах.

Впрочем, особых поводов для беспокойства не было. В этой изысканной, элегантной леди с холодным и надменным лицом, скрытым за тончайшей полувуалью, едва ли кто-нибудь мог признать беззаботную и смешливую курсистку. Именно такой она прибыла в белокаменную. Ее умению менять облик мог бы позавидовать любой филер охранного отделения. Признаюсь честно, меня она привлекала в любой ипостаси.

- Не томите, Деян!

Скрепя сердце, я поделился загадкой. Всех секретов выдавать я не имел права, но в общих чертах поделился мучившей меня проблемой. Визит в острог результатов не дал - налетчики упорно отказывались давать какие-либо сведения. Прислуга доходного дома не признала в грабителях таинственных жильцов. Словом, расследование зашло в тупик.

- Вот такие дела, моя милая Жози, - тяжело вздохнув, закончил я повествование.

- Странная история, - задумчиво протянула Жозефина. - Что безмерно удивляет, само наличие у типографии денег.

Меня этот вопрос волновал не в последнюю очередь. Типография представляла собой небольшой станок, искусно замаскированный под кухонный стол, несколько коробок со шрифтами, и двух насмерть перепуганных студентов политехнического института. Из их сбивчивого рассказа удалось выяснить одно: связной передал им крупную сумму ассигнаций, паспорта, и велел снять нумера для гостей из центра. Запрос мы отправили, но можно было не сомневаться - документы окажутся фальшивыми.

- Ходили слухи, что ожидается приезд с ревизией кого-то из революционного розыска, - словно невзначай обронила Жозефина.

Я едва сдержался, чтобы не высказаться крепким словцом. Господа из розыска мелочью заниматься не будут. Они неплохо переняли наши методы, помимо идейных соратников привлекая в свои ряды и продажных чиновников. Обыденное на первый взгляд дело вдруг засияло иными красками: мрачными и опасными. С обманчиво-равнодушным видом я спросил:

- Вы сможете что-нибудь узнать по этому делу?

Жозефина рассмеялась волнующим гортанным смехом. Нежно проведя пальчиками по моей щеке, она с легким укором произнесла:

- Вы же знаете, что для вас я способна на все!

- Прошу, будьте осторожны, - запоздало спохватился я.

На том мы и расстались. Провожать себя она категорически запрещала и, подозвав извозчика и настрого наказав ему доставить барышню со всем бережением, я направился домой. Соорудил на скорую руку холостяцкий ужин, принял холодный душ и с наслаждением провалился в забытье. Уже засыпая, вдруг вспомнил Анну.

К рассвету зарядил крупный дождь. Он выбивал дробь по железной крыше, норовил с порывами ветра пробраться в комнату и на каждую вспышку молнии отвечал утроенным рвением. Зуммер аппарата я едва расслышал сквозь грозовую канонаду.

- Деян, меня застрелили, - слабый голос с трудом различался в какофонии звуков. Взбесившаяся погода повергла в панику и без того изнеженную и пугливую телефонную связь.

- Что случилось?!